Чтобы купить три места на палубе эконом-класса, Магдалине пришлось выложить столько денег, сколько в обычное время попросили бы за отдельную каюту. Было очевидно, что в Петербург она доберется без гроша в кармане. К счастью, в столице у нее есть кров, и друзья отца в случае необходимости не откажут в помощи. По крайней мере, она на это надеялась.
Когда «Ковчег» снижал высоту, сквозь забортную хмарь проступали темные лоскуты полей. Над пашнями кружило воронье. Гнулись на ветру голые, похожие на паучьи лапы, ветви деревьев. На земле было мрачно и безрадостно.
Адама укачивало, Каин картинно воротил нос, когда брата тошнило.
– Беда с вами, – вздыхала Магдалина. Она тоже не могла похвастать отменным самочувствием. И усталость, и приступы морской болезни подтачивали ее, как точит прибой вздымающуюся из воды скалу. К тому же начиналась простуда: вечерние приключения выходили боком. Горло горело огнем, на глаза то и дело наворачивались слезы. Рукам было жарко, обожженные ладони саднили, но Магдалина не решалась снять перчатки. Ей чудилось, что синеватый свет символов просачивается сквозь неплотную ткань и что это замечают другие пассажиры.
Вероны тоже купили места на палубе эконом-класса: они разместились ближе к носовой части дирижабля. Иногда над головами сидящих показывалась шляпка Марии, и изредка в общем гомоне выделялся звучный, богатый на обертоны голос Хосе Анхеля.
В Шереметьеве Верон взвалил на себя заботу раздобыть билеты для Магдалины и младших Эльвенов. Магдалине показалось, что таким образом оперный певец был намерен расплатиться за то, что не ему довелось защищать их от грабителей на ночной улице. Впрочем, каждому свое: кому-то петь арии, кому-то водить дирижабли сквозь бури, кому-то заботиться о детях. Только Магдалине приходится справляться с несколькими ношами одновременно. Но она не роптала на судьбу и даже не намекала Веронам о необходимости какой-то компенсации. Тем не менее эта помощь пришлась кстати.
Пока они ждали в кафе, куда их привела Мария Верон, чтобы Каин и Адам подкрепились чаем с печеньем, Магдалина написала письмо профессору Котлову.
«Милостивый государь!
Искренне уповаю, что минувшей ночью беда обошла Вас стороной и Вы не пострадали. Полагаю, сегодня газеты будут полны версий и трактовок страшных событий, свидетелями которых нам невольно довелось стать. Пророки и предвестники всех мастей будут рваться на прием в различные государственные ведомства, дабы о снизошедших на них откровениях узнали в Зимнем. Можете считать и это мое послание симптомом одержимости вестью. «Особая энергия» не исчезла из нашего мира. По-прежнему она представляет собой силу, определяющую существование и дальнейшую судьбу человечества. Как это ни удивительно, но с некоторых пор ее носителями являются люди. Их мало, они живут в разных странах. Они ничего не знают об этой силе и не умеют ею пользоваться. Они также не знают, благодаря чему у них появился этот удивительный дар. Отчасти так случилось потому, что «особая энергия» была незаслуженно забыта и не изучалась должным образом. Ныне же все убедились, что за один час наше представление об устройстве мироздания способно перевернуться с ног на голову, но цена этому пониманию непомерно высока. Обитателей иной Вселенной, вторгшихся в наш мир, удалось уничтожить только благодаря «особой энергии». Ваш долг, как ученого и человека чести, обратить внимание научной общественности на проблему загадочной силы. Вас услышат там, где мой голос никто не примет во внимание. Наполните свою жизнь утраченным смыслом! Помогите вернуть «особую энергию» людям. Нас ждут новые бедствия и катастрофы. Чужая, враждебная Вселенная будет вновь и вновь стремиться пустить смертоносные ростки внутри мира людей. Поэтому нам нужна «особая энергия», нам нужны знания и навыки. Нам необходимо вспомнить то, что мы безрассудно забыли. Я молю Вас о поддержке. На кону – пусть звучит пафосно, но это истина, – выживание человечества».
Магдалина поставила подпись и дату, уложила письмо в конверт. Задумчиво поглядела на почтовый ящик, висящий сразу за стеклянными дверями кафе. Мария и дети смотрели на нее, мол, а что дальше? Если бы она сама знала.
Имело ли смысл ее сумбурное воззвание? Ведь это всего лишь капля. Одна ничтожная капля.
Пусть. Она не имеет права молчать или опускать руки, когда есть возможность словом или делом противостоять хаосу. Одержимость вестью – она правильно назвала в письме это состояние души. Оно как бы придает… крылья?
…Иногда ей чудилось, что среди седых туч прорисовывается силуэт «Тиона». Мнимый дирижабль шел параллельным курсом. Все его двигатели работали на полную мощность. Трубы дымили, винты наматывали на себя хмарь, вспенивая ее, словно молочный коктейль. «Тион» то появлялся, то исчезал. Магдалина пыталась мысленно дотянуться до него, проникнуть взором под оболочку, пройтись бесплотным призраком по коридорам к ходовой рубке.
Там Роланд, он жутко устал, он спит урывками и почти не ест, он едва держится на ногах, но гордость и упрямство не позволяют ему покинуть пост. А рядом с ним человек… Магдалине больно смотреть – столь ярко сияет его контур. Человек как будто соткан из «особой энергии» умопомрачительной мощности. Человек… От человека у него лишь облик, но суть – вихрь, огонь, сила.
Само собой, все это – грезы, привидевшиеся в полудреме.
«Тион» опережает «Ковчег» не менее чем на двести миль.
Она помассировала ладонями лицо. Как же ей надоели перчатки…
Видение подкупало необыкновенной отчетливостью. Трудно было избавиться от мысли, что она действительно побывала на борту «Тиона».
Магдалина снова попробовала мысленно достать цель.
Нужно было отвлечься от гомона пассажиров, от изматывающей качки, от натужного скрипа каркаса «Ковчега». Заглянуть в небо, как в открытое окно, сквозь мелкий тюль хмари.
Неожиданно она ощутила отклик. Вроде того, когда на голос отзывается пением невидимая в ветвях птаха.
«Ковчег» качнулся сильнее, чем обычно. Точно преодолел воздушный девятый вал. Кто-то из пассажиров вскрикнул. Магдалина вернулась с небес на пассажирскую палубу. Словно сомнамбула, она проверила ремни безопасности на кузенах, затем взяла их за руки и снова попыталась «поймать» отклик.
– Я с тобой… – услышала она бесцветный от усталости голос Адама. Младший кузен сжал ее ладонь, и в руке тотчас запекло. Естественно, Адам не обладал столь мощным запасом «особой энергии», но все же в мальчонке просыпался дар, и Магдалина была рада его какой-никакой, но поддержке.
Тончайшая нить «особой энергии» связала «Ковчег» и «Тион». Словно стрелка компаса, эта нить указывала, куда направляется дирижабль Роланда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
